Надо ли говорить, что Жандр с Кузьминым отныне почти каждый свободный от службы вечер старались попасть под разными предлогами к Богдановичам с одной-единственной целью: увидеть свою неповторимую Сашеньку.

Несть числа примерам, когда любовь рушила, казалось бы, самую крепкую мужскую дружбу. Но здесь вышло по-иному. Признавшись друг другу в своих чувствах к Сашеньке, лейтенанты решили: "Пусть свой выбор сделает она сама!"

Меж тем над Крымом уже сгустились тучи скорого нашествия. Богдановичи засобирались в тыловой Николаев, куда в те дни съезжались многие семьи севастопольских офицеров. В коляску у дома уже грузили последние узлы, когда подле нее показались два друга. Волнуясь, оба признались девушке в любви.

- Милая Александра Васильевна! - склонили они свои головы. - Мы готовы подчиниться любому вашему решению!

- Мне очень трудно сделать свой выбор, - ответила им растерявшаяся Сашенька. - Впрочем, сейчас война, а потому я выйду замуж за храбрейшего из вас.

- Мы будем достойны этой чести! - ответствовали друзья- лейтенанты и откланялись.

А затем были одиннадцать месяцев Севастопольской обороны, когда каждый миг мог оказаться последним. Будучи верными своему слову, друзья на деле доказали, что достойны именоваться храбрецами.

Всю оборону с первого до последнего дня провел на бастионах лейтенант Кузьмин. Бомбардировки и ночные вылазки, штурмы и штыковые контратаки - все было за это время. Смерть не раз оказывалась с ним совсем рядом, но судьба оберегала достойного. Одиннадцать ран получил лейтенант. Из них несколько тяжелых в голову. Но каждый раз он упрямо возвращался к своим орудиям. Одним из последних перешел он со своими матросами и на Северную сторону после отчаянных схваток за Малахов курган. Георгиевский крест и золотое оружие "За храбрость" отметили его участие в Севастопольской страде.

Жандр в начале обороны состоял при вице-адмирале Корнилове. Он был рядом с ним в роковой день первой бомбардировки, именно он принял на руки смертельно раненного Корнилова и закрыл ему глаза...

После похорон вице-адмирала Нахимов приказал Жандру сообщить скорбную весть семье погибшего. Корниловы, как и Богдановичи, жили тогда в Николаеве. Естественно, что, исполнив свое скорбное поручение, Александр Жандр встретился и с Сашенькой. Что повлияло в этот раз на решение девушки, мы не знаем. Скорее всего, в глубине сердца ей все же и раньше больше нравился именно Жандр. Как бы то ни было, но спустя буквально несколько дней Сашенька объявила лейтенанту о своем согласии идти с ним под венец. Тогда же состоялась и скромная свадьба.

Вернувшись в Севастополь, Жандр, конечно же, рассказал другу о происшествии. Верный друг воспринял известие как само собой разумеющееся. Что ж, Сашенька сделала свой выбор! К тому же израненному лейтенанту впору было уже заниматься только своим здоровьем. Отныне и до конца жизни Кузьмина-Караваева будут мучить страшные головные боли, и каждый наступающий день превращался для него в новый бой с самим собой. Нескончаемая боль сделала севастопольского ветерана мрачным и раздражительным, но щедрость души и благородство он сохранил, как и прежде.

Послевоенная карьера у обоих друзей сложилась довольно успешно. Жандр долгие годы занимал видные посты в отечественном кораблестроении, получил все существовавшие в России ордена, стал и вице-адмиралом, и сенатором. В свободное время он пишет воспоминания о своем кумире - Корнилове.

Кузьмин-Караваев после Севастопольской осады долго лечился, числясь во флотском резерве. Затем плавал на Балтике, состоял при Морском министерстве.

Раз в год друзья непременно собирались вместе у Жандров. Так старые севастопольцы отмечали свои знаменитые тризны по павшим сотоварищам.

Вместе с хозяином был и его младший брат Николай, посвятивший защитникам города роман в стихах "Свет", который он читал собравшимся при свете мерцающей лампы. Да и Кузьмин-Караваев захаживал в такие дни к Жандрам не один, а с братом Твердисловом, тоже прошедшим страшный 4- й бастион, где был почти погребен заживо взрывом под землей.

За столом, как всегда, хозяйствовала немного располневшая, но по-прежнему обаятельная Сашенька - Александра Жандр. И она была за столом не случайной гостьей. Все пятеро ее братьев служили на севастопольских куртинах. Там пал старший из них, Виктор, а младший, Орест, умер от ран уже после войны...

Шли годы, но давно уже ставший контр-адмиралом Кузьмин-Караваев по-прежнему оставался верным поклонником Александры Васильевны. Своей семьи у него так и не сложилось. Говорят, что единственной отрадой старика были вечера в кругу дочерей Жандров, коих он почти боготворил и непременно задаривал подарками. Была у старого моряка и заветная мечта - женить одного из своих племянников на дочери друга. Но старшая Маша, ослепительная красавица и гордячка, напрочь отвергла предложение его племянника Николая. Зато младшая Дашенька все же вышла замуж за второго племянника Кузьмина - Дмитрия. Правда, случилось это уже после смерти старика.

Александр Жандр пережил своего друга на тринадцать лет. Последние годы каждую неделю он неизменно посещал его могилу. Усевшись на скамеечку, вспоминал их боевую молодость и Севастополь. Иногда по его морщинистой щеке скатывалась слеза, но Жандр ее не стеснялся, ведь он был сейчас не здесь, на забытом Богом кладбище, а там, на бастионах чести и славы...

За несколько дней до смерти Жандр в последний раз приехал навестить друга.

- Прости и до скорой встречи! - сказал он, склонив седую голову.

О, эти лейтенанты Священного города - они были святы в бою, любви и дружбе!